Разведение АФИОСЕМИОНА, Журнал Аквариум 01.2007 Опции

[freedomparrot]

Сразу признаюсь, опыта в содержании и разведении афио-семионов у меня пока мало. С харацинкой и барбусами я связал свою судьбу давно, а вот до икромечущих кар-позубых все как-то руки не доходили. Листаешь ката­логи - аж глаза разбегают­ся: какие все эти «килли» яркие, нарядные, одни кра­ше других. Придешь в зоо­магазин, а там тебе: «Ос­тынь маленько; нет их пока в продаже, а когда будут -не знаем». Да и на «Птич­ке» ситуация немногим лучше: карпозубые икро­меты в основном «заезжен­ные», неинтересные.
Однако в конце лета 2006 года мне повезло: при­купил по случаю шесть 3-сантиметровых подростков Aphyosemion gabunense. Произошло все спонтанно, потому отдельной емкости, оформленной и подготов­ленной в соответствии с требованиями этих рарите­тов, у меня на тот момент не было. Даже нерестовики все, как назло, оказались «под рыбой». Решил выпус­тить своих новых питомцев в общий 150-литровый со­суд с харацинкой. Сначала полагал это временной ме­рой, но жизнь лишь под­твердила известную исти­ну: «нет ничего более постоянного, чем времен­ное». В общем, практика показала, что моим «кил­ли» новое местожительст­во пришлось по душе, и ме­нять его, с моей точки зре­ния, нет никакой необходи­мости.
Соседями афиосемио-нов по обиталищу стали три десятка разных тетр (самыми крупными и бой­кими из них были эквадор­ские), пара взрослых зве­здчатых анциструсов да 3 пары апистограмм-бабо-чек. Поселенцы в новом коллективе не стушева­лись, бодро обследовали за­коулки, пришли к выводу, что им ничего не грозит, и вскоре весело сновали по всей емкости. В первое время держались они более или менее плотной груп­пой, но уже спустя неделю-другую «разбрелись» по ак­вариуму, встречаясь, как мне казалось, лишь под кормушкой.

Эскизы прикрепленных изображений

 

[freedomparrot]

Должен отметить, что никакой базовой информа­ции по этим рыбам у меня не было. Продавец откро­венно признался, что рыба у него оказалась случайно, что с ней делать, он не зна­ет, и снабдить меня реко­мендациями по ее содержа­нию не может. Не особо огорчаясь по этому поводу, решил использовать в ка­честве палочки-выруча­лочки всезнающий Интер­нет, но не тут-то было: полезных сведений кот напла­кал. Чуть помог звонок в редакцию «Аквариума»: мне разрешили покопаться в мергусовском «Aquarium Atlas», второй том которо­го содержит краткую ин­формацию по искомому ВИ-ЛУ-
Вот, что удалось выяс­нить. Оказалось, что име­ются три подвида габон-ских афиосемионов. Номи­нативный (A.gabunense gabunense) был описан Rad-da еще в 1975 году, другие -два года спустя: A.gabu­nense boehmi Radda & Hu­ber, 1977 и A.gabunense rar-grnatum Radda & Huber, 1977. Различаются они ню­ансами окраски, и, судя по всему, ко мне попал именно «маргинатум»* (на мой взгляд, самый нарядный из этой троицы).
Научное название рыбы получили по месту обнару­жения популяции - на севе­ро-западе Габона. Страна
*В соответствии с современной классификацией, A.gabunense marginatum получил статус само­стоятельного вида A.marginatum. - Пршл.ред.
эта до 20-х годов XX века являлась немецкой колони­ей, и ее название звучало ближе к «Габун». Популя­ция довольно ограничен­ная, локализуется в неболь­ших ручьях и протоках в нескольких десятках кило­метров от Ламборене: A.g.gabunense - к востоку, A. g. boehmi - к югу, а A.g.marginatum - к северу от этого портового города на реке Огове (вроде бы, логичнее было «обозвать» рыб A.lambareneense, но это уж не мне решать). Макси­мальная длина самцов но­минативного вида состав­ляет 5 см, других - 4,5 см. Самки еще мельче.
В соответствии с новой классификацией афиосе-мионов, относятся «габон-цы» к роду Mesoaphyose-mion, группе «striatum». Х.Бенш и Р.Риель - авторы знаменитого мергусовского атласа - квалифицируют этих рыб как спокойных, мирных, вполне пригодных для выращивания в общем аквариуме (бальзам мне на душу).
Содержать их рекомен­дуется при 22-25°С, в мяг­кой или умеренно жесткой воде с рН 6,5-7,5. Что ж, мне это все подходит, ме­нять в режиме ничего не придется. Разве что общая жесткость в моей «банке» чуть великовата (в районе 14-15°), но с этим позже разберемся.
В отношении рациона рыбы не капризны: едят любые живые, мороженые корма, постепенно приуча­ются к сухим. Ну, касатель­но «любых» авторы чуть погорячились. По крайней мере, мои питомцы с удо­вольствием питались только личинками комаров (и свеженькими, и прошедши­ми испытание морозильной камерой), ракообразных они клевали вяло, без энту­зиазма. А вот адаптацион­ный период для перехода на хлопья им не потребовался - их они начали есть чуть ли не с первого дня. Види­мо, сказались некие осо­бенности содержания у предыдущего хозяина.
Максимальной длины рыбы достигают к 8-9 ме­сяцам, а половой зрелости чуть раньше - к 5-6 меся­цам. Разводить их, по ут­верждениям все тех же Ри-еля и Бенша, несложно

Эскизы прикрепленных изображений

 

[freedomparrot]

(что, опять же, мне на руку, учитывая отсутствие долж­ной практики). Согласно отчетам ВКА (Британское общество любителей кил-ли), икру производители откладывают на субстрат, в роли которого выступает пучок синтетических ни­тей. Инкубация осуществ­ляется прямо в воде без каких-либо пауз, хотя икра без всякого вреда перено­сит пребывание вне жидкой среды в течение 2-3 недель. При Т=20-22°С эмбрион развивается в течение 18­22 дней. В качестве старто­вого корма для мальков ис­пользуют свежевыклюнув-шихся науплиусов артемии, но можно давать новорож­денным даже растертые в пыль сухие смеси.
Вот, собственно, и все, что удалось «нарыть» в книге и Интернете. Не гус­то, но, как мне показалось, достаточно, для того чтобы начать действовать. Недо­стающую информацию ре­шил компенсировать мето­дом тыка, чуть замешанном на аналитических, сопоста­вительных алгоритмах.
Не найдя сведений о продолжительности жизни и репродуктивной активно­сти своих афиосемионов и памятуя о том, что для большинства представите­лей рода 1,5-2-годовалый возраст - это уже глубокая старость и сексуальная не­мощность, я вначале был полон энтузиазма не откла­дывать в долгий ящик раз­ведение новых питомцев. Но, как это часто случает­ся, заели более актуальные дела. Да и преднерестового поведения у своих питом­цев я что-то не отмечал. Они практически не обра­щали внимания друг на дру­га.
Да, чуть не забыл: из шести афиосемионов, сам­цов было двое. Мне прежде доводилось читать, что «мужчинки» весьма ревни­во относятся к присутст­вию соперников, устраива­ют ритуальные схватки, всячески стремятся под­черкнуть свои достоинства и опорочить более слабого оппонента в глазах само­чек. Но ничего подобного не происходило. То ли ска­зывался достаток свобод­ного пространства, то ли -обилие особей женского пола.
Как бы то ни было, ме­ня подобная ситуация не радовала и расслабляла. Тем не менее в середине сентября я все-таки со­брался с духом, отловил са­мого рослого самца и са­мочку пополнее и посадил их в нерестовик - цельнос-теклянную банку вместимостью 15 л, на две трети заполненную чуть торфо­ванной водой (Т=24°С, сЮИ 12°, рН 6,8), оставшейся от нереста не помню уж сей­час кого. Собственно, это был даже не нерестовик, а просто отдельный аквари­ум с грунтом и высаженны­ми на заднем плане расте­ниями. У переднего стекла обустроил два потенциаль­ных гнездовья. Одно пред­ставляло собой неглубокую плошку с торфом (а вдруг этот субстрат им больше приглянется?), второе -плотный пучок скручен­ных спиралью веточек ам-булии. Никакого электро­оборудования, за исключе­нием светильника,в емкос­ти не было.
Потенциальные произ­водители оказались в банке вечером в пятницу, а в по­следовавшие за этим вы­ходные я, отложив связан­ные с отлучкой из дома се­мейные дела и выслушивая вызванные этим мягкие уп­реки жены, то и дело под­ходил к банке, надеясь за­метить в поведении рыб хоть намек на желание про­должить свой род. Ан нет. Тишь да гладь. Лишь во второй половине воскрес­ного дня в самце взыграли какие-то инстинкты, и он начал вяло преследовать самку. Но та умело увора­чивалась, никак не желая составить неудачливому ухажеру пару.
Так продолжалось еще два дня. Правда, наблюде­ния я мог осуществлять только по утрам и вечерам (не бросать же работу), но картина не менялась: самец тщился что-то изобразить, самка его упорно игнори­ровала. Положительная ди­намика прослеживалась лишь в активности пресле­дователя и ловкости пре­следуемой.
Каждый вечер я выни­мал амбулию и тщательно осматривал ее веточки в поисках долгожданной ик­ры, но ее не было. К вечеру среды я вернулся домой с твердой убежденностью в необходимости, как сейчас модно говорить, ротации. Учитывая возросший энту­зиазм самца, заменить ре­шил самку. Дабы их не пе­репутать, сначала поймал и запустил в нерестовик но­вую особь, и лишь после этого хотел вернуть в об­щий аквариум старую. Но...
Ах, как порой приятны бывают в аквариумном обиходе эти самые «но». С появлением в нерестовике второй самки ситуация в считанные минуты измени­лась радикально. Заметив вполне естественное вни­мание прежде всячески от­вергаемого ею самца ко вновь прибывшей, гордяч­ка буквально вклинилась между ними, всем своим видом демонстрируя: «Я твоя!». Резкими движения­ми корпуса она упорно от­тирала в сторону конку­рентку, стремясь вернуть себе внимание самца, а тот просто стоял на месте, пре­бывая в каком-то ступоре.
Может быть, я чересчур очеловечил рыбьи отноше­ния, может быть, просто время той самки пришло. Но, поверьте, внешне все выглядело именно так (словно в сценарии очеред­ного бестолкового латино­американского сериала).
Короче говоря, через какие-нибудь 10-15 минут сладкая парочка уже ин­тимничала в гуще амбулии,

Эскизы прикрепленных изображений

 

[freedomparrot]

давая жизнь новым афиосе-миончикам. А утром я со­брал первый «урожай» - 5 здоровых икринок плюс (точнее, минус) одну побе­левшую. К слову, торфя­ной субстрат тоже оказался востребованным, но в го­раздо меньшей степени, чем растительный.
В течение следующих 10 дней в нересте поочеред­но принимали участие обе самки. Они ухитрились по­мириться, плавали дружной парой, периодически устраивали между со­бой какие-то иг­ры. Словом, в ак­вариуме воцари­лась идиллия.
Время от вре­мени самец при­ближался к одной из своих парт­нерш, совершал несколько коле­бательных движе­ний корпусом, а затем стремительно бросался к зарос­лям амбулии. В ряде случа­ев самка отправлялась за ним, после чего следовал скоротечный нерест (рыбы прижимались боками, зме­еобразно выгибались, мел­ко вибрировали в течение 3-7 секунд и тут же расплы­вались). Но чаще призыв самца оставался без ответа, и он повторял свои попыт­ки спустя некоторое время.
Постепенно любовный пыл производителей угас, и я вернул их в родную емкость. К тому времени у меня на руках (точнее, в специальном плавающем на поверхности инкубато­ре) покоилось около 40 ик­ринок. Я не знаю, много это или мало. Равно, как и не смог достоверно выяс­нить, обязательно ли нали­чие при нересте второй самки для вида в целом или это проявление индивиду­альных черт моих афиосе-мионов. К сожалению, я не смог провести эксперимент со вторым самцом, по­скольку вскоре после опи­сываемых событий он ка­ким-то образом ухитрился выпрыгнуть из общего ак­вариума, а я заметил его побег, когда было уже слишком поздно.
Икринки мелкие, диа­метром около 1 мм, бес­цветные, почти прозрач­ные, с едва заметной мато­востью. Несмотря на доста­точно крупную жировую каплю, они чуть тяжелее воды, поэтому, будучи от­деленными от субстрата (а клейкость у них, надо ска­зать, слабая), плавно опус­каются на дно. Родители, по моим наблюдениям, угрозы для своего потомства на этом этапе не представля­ют.
Заметить свежеотло-женную икру сложно, но уже спустя сутки-другие к ее оболочке прилипает все­возможная мельчайшая взвесь, в результате чего яйцо в значительной степе­ни утрачивает изначальную прозрачность и являет себя миру.
Несмотря на продолжи­тельный инкубационный период, развитие эмбриона сначала шло неожиданно быстро. Уже к четвертому-пятому дню в уложенной на предметное стекло микро­скопа икринке можно раз­глядеть глазные бокалы бу­дущей рыбы, ритмичные сокращения ее сердечной мышцы, движение крови по сосудам. Спустя примерно сутки обособляется хвос­товой отдел и зародыш на­чинает шевелиться. Стано­вится заметна и некая пиг­ментация, проявляющаяся в хаотично разбросанных по крошечному тельцу тем­но-серых или черных кляк­сах неправильной формы.
Я уж было стал наде­яться, что в заявленные ВКА сроки инкубации

Эскизы прикрепленных изображений

 

[freedomparrot]

закралась ошибка, и в бли­жайшие дни можно ждать выклева, но дальнейшее развитие эмбриона как-то застопорилось. Контроль под микроскопом не выяв­лял существенных измене­ний, разве что прилипшего к икринкам мусора стано­вилось все больше, а сами они постепенно темнели за счет укрупнения и усилива­ющейся пигментации пя­тен.
Правда, первые четыре малька все равно появи­лись на свет чуть раньше ожидаемого срока - спустя 14-15 дней после начала не­реста, но, скорее всего, со­кращение срока инкубации в моей ситуации вызвано тем, что вода в нерестовике была на 1-2° теплее реко­мендованных 20-22°С (на дворе в это время господст­вовало бабье лето). Ос­тальные эмбрионы покину­ли свои тесные сферичес­кие убежища в течение по­следующих 11 суток. Всего их оказалось 26, причем первенцы к той поре дли­ной уже почти вдвое пре­вышали последышей. Ма­льки из пяти икринок ока­зались слишком слабыми, чтобы покинуть оболочку; они так и остались в «коко­не» либо смогли выпро­стать наружу только хвос­тики. Мои попытки «по­мочь» им механически ус­пехом не увенчались. Спус­тя несколько дней они по­гибли: кто от голода, а кто - объеденный улитками.
Кстати, хотел бы ска­зать несколько слов о брю­хоногих. На стадии разви­тия икры афиосемионов присутствие моллюсков в нерестовике оказалось не только безопасным, но и полезным: они постепенно очистили оболочку от на­липшей грязи, значительно облегчив мне наблюдение за развитием эмбрионов. К тому же улитки косвенно способствовали развитию в воде всякой микроскопиче­ской живности (коловра­ток, инфузорий и пр.), которая впоследствии послу­жила стартовым кормом. А вот к моменту выклева мальков лучше всяких физ и катушек убрать, тогда у плохо справляющихся с ик­ряной оболочкой новорож­денных появится шанс на выживание.
Подчеркну: из икры вы­ходят не личинки с запасом продовольствия в желточ­ных мешках, а именно мальки, практически сразу же переходящие на актив­ное питание. Прозрачные, чуть желтоватые, с темным крапом в передней части тела (его длина с хвостом составляет 4,1-4,3 мм), они в первые дни кучковались у поверхности, довольно вяло хватая свежевыклюнув-шихся науплиусов артемии и циклопа, желточную сус­пензию и искрошенный в пыль ТеггаМт. Двигатель­ная активность мальков не­высока, гоняться в поисках корма эти лентяи не любят, хотя и способны к резким, стремительным рывкам.
На стартовой диете они сидели около недели, после чего я начал вводить в их рацион более крупные час­тицы: мороженый микро­планктон, подросших науп-лиусов, резаного трубочни­ка. Желток из меню исклю­чил, а порошковый сухой корм на некоторое время оставил.
Должен отметить, что в кормовых пристрастиях крошки-афиосемиончики достаточно консервативны. Они сравнительно медлен­но и неохотно переходят на новый корм, поэтому при­учать их к новым «блюдам» надо постепенно.
Несмотря на бросающу­юся в глаза разницу в раз­мерах, каннибализма на этом этапе в среде мальков не наблюдалось. Он про­явился позже - когда пер­венцы достигли месячного возраста, длины 11-12 мм и стали способны не только заглатывать трубочника или скобленого мотыля, но и терроризировать своих младших братьев и сестер, обкусывая их хвостовую

Эскизы прикрепленных изображений

 

[freedomparrot]

часть (правда, до массового криминала дело не доходи­ло из-за отмеченной выше флегматичности охотни­ков).
Примерно к тому же сроку проявились и некото­рые изменения в окраске малышей. Правда, нево­оруженным глазом их за­фиксировать было невоз­можно, но стоило посмот­реть на малька в сильную лупу, как становилось ясно, что черный крап сходит, ус­тупая место бледным крас­ным пятнышкам. Да и губы у некоторых особей были отмечены коричневато-красной каймой.
Я с особым тщанием от­мечал эти сдвиги, посколь­ку когда-то читал, что со­отношение полов в потом­стве икромечущих карпозу-бых в значительной сте­пени (вплоть до 100%-ного выхода одних лишь самок или самцов) определяется внешними условиями, в том числе и химическим соста­вом воды. А у меня общая жесткость, если помните, была существенно выше рекомендуемой. Опасения мои подогревало и то об­стоятельство, что из четы­рех афиосемионов-первен-цев все оказались самками.
К счастью, мои волне­ния были напрасными. Где-то к концу первой пяти­дневки третьего месяца жизни (подростки к этому моменту достигли 2,0-2,2 см длины) у будущих сам­цов анальный и спинной плавники стали покрывать­ся эдаким белесым, слабо светящимся налетом, кото­рый при более вниматель­ном рассмотрении оказался проявлением лимонно-желтого колера.
Как выяснилось позже, из 19 достигших подросткового возраста особей, 4 ока­зались самцами. Конечно, хотелось бы большего, но и полученный результат счи­таю вполне приемлемым. По крайней мере, теперь у меня есть достаточно «ма­териала» для проведения экспериментов с целью вы­явления степени влияния жесткости на распределе­ние полов в генерации.

Эскизы прикрепленных изображений

 

[ЮраШ]

По крайней мере, теперь у меня есть достаточно «ма­териала» для проведения экспериментов с целью вы­явления степени влияния жесткости на распределе­ние полов в генерации.

За статью огромное спасибо! Рад что все больше людей "заболевают" килли. А.маргинатум рыба еще достаточно редкая к сожалению. У меня это лето не пережили. Так что эксперименты - экспериментами но популяцию нужно возрождать. Даешь 50 икринок в месяц. Сам бы семейку приобрел с удовольствием.

[Е. И.]

Спасибо Вам за статью. Познавательно.

[Ford]

Зачетище!!
Спасибо.